Ровно несколько дней назад случился ровно год с момента моего первого шага по благословенной земле Израиля.
Понадоедав своему терпеливому другу и его благословенно терпеливой жене три недели, я снял почти идеал: дешёвую, изолированную, двухъярусную, почти со всеми удобствами квартиру почти недалеко от моря.
Убирая второе “почти”, я спас от утилизации стиралку из соседней квартиры, отремонтировав её за полцены. Чудо техники не выдержало в благословенном Израиле столько, сколько выдержал я, и теперь доведение квартиры до минимального почти идеала обойдётся мне в полторы стоимости новой стиралки.
Первое “почти” в том же предложении нужно усилить до абсолютной противоположности. Ну, невозможен долгий идеал в нашей жизни.
Квартира “моей мечты” находится в благословенном городе Хайфа рядом с благословенным районом, благословляющем Г-да ультраортодоксально и непрерывно, отставляя все прочие мелочные дела, как то: изучение таблицы умножения, участие в общественно-полезном труде и прочие глупости. Перерывы в благословении Г-да допускаются Г-дом для двух процессов: поглощения, переваривания и извержения пищи (это триединое действо) и процесса производства детей. Не посвящён: может быть, оба процесса возможны, только если основное внимание при их проведении всецело посвящено Г-ду. Особенно во втором случае. Достигнуть этого совершенства можно лишь годами упорных тренировок, поэтому число неработающих ультраортодоксов растёт в геометрической прогрессии.
Что интересно, молитвы приносят определённый эффект: в благословенном Израиле ни один из этих прославляющих и неработающих не погиб от голода, холода, жары или отсутствия жилья.
При этом меня потрясло: есть группа ортодоксов, проклинающая иврит и государство Израиль! Которое обеспечивает им полный пансион для этого проклинания. Воистину, пути Г-ни неисповедимы…
Я понимаю, как важно чтить Г-да, но ведь это можно делать, зная таблицу умножения, что куда важнее, принимая участие в общественно-полезном труде и, как минимум, не проклиная руку дающую.
Но я отвлёкся.
ОТВЛЕЧЕНИЕ
Понимаю: я в благословенном (и это без всякой иронии) Израиле, как и часть ортодоксов, нахлебник. Всё, что получил: бесплатный переезд, корзину абсорбции, пособие по старости, почти бесплатную медицину и т. д., мог бы по праву получать мой отец, старший сержант 1506-го отдельного истребительного противотанкового артиллерийского полка, инвалид Великой Отечественной Войны. Или мои дед и бабушка, если бы остались живы. Но они лежат, расстрелянные высокоцивилизованными немцами, вернее, недочеловеками высшей не расы, высшего позора немецкого народа, в Дробицком яру под Харьковом вместе с 30-тью тысячами людей, виновных… Ну, вы знаете их неподъёмную вину.
Я долго думал, почему мой дед, Кожемяка исполинской, нечеловеческой силы не задавил нескольких скотов-недочеловеков. Ведь он легко мог это сделать! А потом, много раз представляя себя на его месте, понял: сделав это, он не смог бы уйти, в последний раз нежно обнимая свою бесконечно любимую жену.
Не смейте называть их “мылом”! Я посмотрел бы на вас, если бы вы стояли перед таким выбором…
И ещё одно. В своё оправдание. В первый же месяц, когда меня приняла первая хайфская квартира, меня приняла и первая хайфская работа. И с двухмесячным перерывом на ковид-карантин я всё время работаю.
Извините за отвлечение, вернёмся к тому, что долгий идеал в нашей жизни невозможен.
НЕ ИДЕАЛ
Моя почти идеальная квартира расположена на Адаре, в не самой благословенной части благословенной Хайфы, на улице Барзилай. Люди, пожившие на ней, нервно вздрагивают, услышав её имя.
Нервно вздрогнула и сама улица, сломав при рождении свою прямолинейность именно в том месте, где когда-то вырос дом, в котором я живу.
Половина авто подлетают к уличной закорлюке*, сворачивают налево и замирают, нервно ломая мозги вопросом: куда дальше? Вторая половина, стоящая сзади и не понимающая сложность ситуации (или злорадно её понимающая), начинает нервно давить на клаксоны. Это происходит регулярно и особенно радует часа в 2-3 ночи. До шука (базара) машинам остаётся доехать метров сто.
А ещё очень радует, когда часа в два-три ночи меня поднимает с постели стук в дверь. Стучат граждане, нервно озабоченные необходимостью срочно помыть руки, ноги, или, скажем, задницу. И желающие для этого обязательно зайти в квартиру и проверить, что и где в ней плохо лежит.
НАРКОМАН ЯША
– Не хочу быть наркоманом, – сказал Яша, крупный рыхловатый мужчина лет 45-ти.
– Сухое вино, – ответил я ему. – Когда начнётся ломка, пей сухое вино. Много.
– Мне это нравится. Говорили пить водку, но водку я пить не стал.
Жаркий день, подгоняемый лёгким ветерком, скатывался в почти прохладный вечер, мы вдыхали его щемящую красоту, глядя с моим новым знакомым в сторону улицы Герцля, и умиротворённое доверие окутывало нас.
– Хреновое тут место. Часов после 12-ти легко могут начать тарахтеть в дверь и просить чего-нибудь. Например, чего-нибудь помыть.
– Ладно, я скажу, чтоб не ломились.
– Лучше не говори. Малоуправляемый народ. Ему лучше ничего не говорить.
Так вот, с момента этого разговора н и к т о ещё без дела не стучал в мою квартиру на почти прямой улице Барзилай.
ЧТО ХАРАКТЕРНО,
от шука до ныне моей квартиры те же примерно сто метров. И вся шуковская шушера легко до неё добирается. Поскольку нервничать на моей улице положено всем, шушера тоже нервничает. До полного прослабления переполненных желудков. Жратва на шуке – не проблема, это понимаешь, удивляясь размерам мин, оставленных несознательными гражданами посреди нешироких тротуаров. Дверь моей квартиры выходит на улицу без подъезда, поэтому меня особенно радуют мины прямо перед ней. По дороге на автобусную остановку я насчитываю до десятка таких нерукотворных изделий.
Понимаю, большая часть мин оставлена не людьми. Но вина за их присутствие на улицах лежит всё равно на людях, которых чинно ведут на поводке разноразмерные более или менее породистые собаки. Бесхозных собак я в Хайфе не видел. Ни одной.
Убираются же улицы в моём районе сезонно: раз в году, зимой, в сезон дождей, переходящих в ливни, они радуют своей чистотой. К началу этого сезона пропадают и злые летнее-осенние мухи, нагулявшие жирок… нет, не буду останавливаться, на чём они его нагуливают.
ОДНАКО,
если оторвать приземлённый взгляд от минных полей и поднимать его в бездонно-голубое (чаще всего) небо, то по дороге можно заметить:
– уверенных в себе, самодостаточных людей, готовых придти, если это понадобится, на помощь; раскрепощённую, смеющуюся молодёжь; сосредоточенных парней и девчат с автоматами (это – отдельная тема),
– старинные здания в нижнем городе, во многих местах радужно отмеченные буйной фантазией художников; идеально чистые, вольготно раскинувшиеся новостройки, квартиры в которых не слишком долго ищут себе любящих и заботливых хозяев,
– море зелени, отмеченное в любое время года буйной фантазией вольной природы. Вокруг многих деревьев вьются шланги, по мере необходимости поддерживающие зелень водой. А зелень в благодарность радует более чем всеми цветами радуги, от красного до фиолетового. Причём зелень – это не только кусты, но и деревья высотой с трёхэтажный дом, как будто нарядившиеся на весёлый праздник…
ВПРОЧЕМ,
пора перейти к вещам более весёлым. Почти каждый вечер на моей улице искрится араб-шоу. Два дома влево от моего живут арабские Монтекки. Через дом прямо – арабские Капулетти. Может быть, наоборот, кто ж их разберёт! Главное, что почти каждый вечер на закорлюке под моими окнами разворачиваются военные действия. Главное оружие в них – вопли. Я понял, что для победы нужно перекричать противную сторону. А с какими интонациями и как яростно они жестикулируют! В тех краях, откуда я приехал, подобный накал страстей не завершался бы за сантиметр до носа соперника. Здесь же продолжительность праздника зависит от приезда полицейских машин, дополняющих действо красно-синей иллюминацией. А как ярко смотрится последний акт! Один из полицейских надевает на руки ярко-синие защитные резиновые изделия (перчатки), берёт за шиворот самого ярко жестикулирующего и орущего клоуна и сажает его на заднее сиденье своего авто. Каждый раз в этот момент я хочу добавить в пьесу реквизит: полиэтилен под задницу клоуну. Мало ли до чего доведёт его нервный срыв!
ЭХ, ДОРОГИ, ПЫЛЬ ДА… ПО-ХАЙФОВСКИ
Несмотря на 7 десятков нажитых лет, а может быть, благодаря им, я работаю на ниве никаёна**. Ну, чем ещё может заниматься необучаемое в 70 лет новым языкам чучело? Конечно, командовать совком и метёлкой! И я благодарен своим 7-ми десяткам за то, что могу полноценно командовать своими подчинёнными.
До работы я добираюсь на автобусе, всеобъемлющем, удобном, очень дешёвом, особенно для меня, пенсионера, и практически единственном гортранспорте. Есть ещё подземный фуникулёр, но для меня он – экзотика. Главное: не могу на нём ездить по своему дешёвому постоянному! А как второстепенное, ездить мне на нём некуда.
Автобусы в Хайфе – особая песня. Длиннючие, от 10 до 15 метров, широкогрудые монстры каким-то чудом вписываются в узкие, извилистые улочки портового города, не сбрасывая скорость на поворотах. Они, я это постепенно понял, готовят горожан к морским путешествиям в 10-тибалльный шторм. Иногда, правда, скорость им сбрасывать приходится. До ноля. Это если кто-нибудь просится выйти или войти. При этом они очень расстраиваются и тормозят, желая выкинуть внутреннюю причину торможения через лобовое стекло. Впрочем, отъезжают от остановки эти чудовища с таким же ускорением. Как будто страшные морские разбойники сошли на берег и нашли, наконец, что бы такое захватить.
Об уровне коррупции в стране можно судить по многим признакам: особнякам чиновников и их оффшорам, тому, что против руководителя страны смогли накопать только перевод в пепел ужас, сколько подаренных ему сигар и перевод в унитаз с помощью жены ужас, сколько подаренного ему шампанского. Можно и по состоянию дорог. Дороги в Израиле двух видов: хорошие и очень хорошие. Исключения подтверждают правило. Водителям, и не только автобусов, видимо, скучно по ним туда-сюда мотаться. Поэтому, если они замечают на дороге какой-нибудь изъянчик, они обязательно в нём отмечаются и ещё раз веселят пассажиров. Конечно, не 10-тибалльный шторм, но всё-таки…
Благословенный Израиль – страна праздников, правил, прямых, как моя улица Барзилай, но хоть с одной закорлюкой и мажоров с приставкой форс-. В отношении автобусов это правило тоже работает. Есть маршрут № 132. Он благополучно привёз меня в больницу на знаменитой горе Кармель. Однако когда я собрался благополучно уехать обратно, случайно выяснил, что автобус не совсем идёт обратно. Т. е. он идёт обратно по законам, ведомым только держателю руля каждого конкретного автобуса этого маршрута. И если не спросить, в какую сторону он поедет, то можно приехать совсем даже не обратно, а в очень противоположный конец города. Может, сейчас что-то изменилось, но с полгода назад всё обстояло именно так. Радовало единственное: водитель не скрывал, куда собирается, и если его спрашивали (!) честно признавался, и таки ехал, куда обещал.
А КОГДА ДОРОГИ «КРЕСТЯТСЯ»?
Как ни иди или едь (О, великий и могучий, как же заставить кого-нибудь «ехать» в повелительном наклонении единственного числа?! Кое-где под Харьковом это звучит так: «ехай!») обязательно упрёшься в перекрёсток. В плане борьбы с крестами названия улиц не перекрещиваются: к улице с одним названием примыкают, скажем, две другие, и зовут их обязательно по-разному. Но независимо от названий преодолевать перекрёстки приходится. В Израиле и, в частности, в Хайфе о-о-очень много машин. И, по крайней мере, в Хайфе очень мало пробок. Ну, по крайней мере, мне до сих пор так везло. Может, потому, что и зелёные, и красные «света» чувствительно продолжительны. А теперь представьте: подходишь к перекрёстку семи не ветров, семи дорог. Тебе надо перейти налево, на соседнюю улицу. А тебя гонят направо, и чтобы попасть туда, куда хочешь ты, тебе (по правилам!) нужно пересечь все остальные улицы! А ведь с каждой улицы можно ехать в шести разных направлениях! А каждый «зелёный» для машин чувствительно продолжителен…
И ЕЩЁ ОБ «ЭХ, ДОРОГАХ»
Меня очень удивила доброжелательность израильских водителей по отношению к пешеходам. Они, как мудрые взрослые, видят в тех, кто в данный момент не держится за руль, малых детей, достойных прощения за любое неразумение. Я переходил улицу в неположенном месте и был наказан Высшими Силами: споткнулся и растянулся по мостовой. Силы земные в лице трёх (!) водителей остановились не для того, чтобы матюгами пожелать злостному нарушителю каждый раз спотыкаться в подобной ситуации. С неожиданной для меня теплотой они предложили свою помощь. (!!!) Один из троих управлял огромной, тяжелогружёной фурой. Она явно не предназначалась для транспортировки выжившего из ума пенсионера, бросившегося под её колёса с завзятостью героя, нашедшего, наконец, огнедышащий тяжёлым пулемётом дот, который срочно нужно прикрыть своим телом.
Другой раз я (совершенно случайно) ничего не нарушал. Шёл по неширокому тротуару. Из неширокой подворотни выползла легковушка и, тоже ничего не нарушая, задумалась, как встроиться в перпендикулярный плотный поток. Я, подходя к месту “затыка”, не успел определиться, с какой стороны протискиваться, и тут… легковушка отползла и пропустила меня! Если бы не надо было срочно освободить ей путь, я бы сел на тротуар и заплакал.
К своим же собратьям отношение у израильских водителей прямо противоположное. Уровень нетерпимости зашкаливает. Выражать своё возмущение любым неправильным действием собрата или сосестры по папе-рулю долгим и многократным ором клаксона – не самое страшное. Мне рассказывал не один израильтянин, что мистер Кольт, уравнявший поселенцев дикого американского Запада, бывает, равняет водителей на современных израильских дорогах. Правда, не один израильтянин возражал мне. Правда, без мистера Кольта в руке, но так горячо, что я радовался: эта дискуссия происходит не на дороге, и не касается ДТП!
При этом за первый свой израильский год я видел всего одну аварию, хотя на работу и с работы, на пляж и с пляжа… А это – десятки километров каждый день! Признаюсь, “весьма мучительное свойство” в виде охоты к перемене мест – моя визитная карточка.
Пару дней назад я подошёл к автобусной остановке. Три небольшие скамеечки были заняты ожидающими и их багажом. Первой встала молодая девушка, забрала сумку и отошла метров на пять. За ней последовал молодой парень. Тоже метров на пять, но в другую сторону. И, наконец, встала почтенная матрона, рывком освободив скамейку от двух увесистых кошёлок. Припомнив рассказ Джерома ка Джерома о его эпопее, перевозке замечательного сыра с запахом в двести лошадиных сил, я подумал: никакого сыра мне не нужно, чтобы распугивать людей…
Да, кстати, по поводу мистера Кольта очень даже верю, потому что
СПРАВЕДЛИВОСТЬ – ПРЕВЫШЕ ВСЕГО!
Я – тот ещё возмутитель спокойствия. Если нужно устроить бурю в стакане воды, смело приглашайте меня.
…Очередь прирастала к двум кассам магазина по трём ручейкам-проходам.
– Кто в какую кассу? – спросил, подходя слева, я.
– Тут одна очередь, ответила мне женщина, стоявшая впереди.
Справа подошла девушка и стала на одном уровне со мной.
Через пару минут освободилась правая касса. По Справедливости, моя очередь – я шагнул к правой кассе.
Мужчина лет 45-ти за мной понимал Справедливость по-своему. Не долго думая, он схватил меня за руку и потянул в конец очереди. Это, с моей «кочки зрения», было совершенно не Справедливо! Я стряхнул его руку. В благородных собраниях оскорбление действием – повод для дуэли. Видимо, так же понимал Справедливость и парень лет 25-ти рядом со мной. Не долго думая, он одновременно с поклоном Справедливости, оттолкнул мужчину от меня. Тот, обозревая мадам Справедливость со своей кочки, оттолкнул парня. До пистолетов оставалось полшага. Буря началась, а я был не в эпицентре! Это же не Справедливо! Пока ещё только толкающиеся видели врага друг в друге, вынеся меня за скобки. На меня их праведный гнев в данный момент не распространялся. Поэтому я сумел разбрэкать их и запоздало-куртуазно, разве что не став на колено, предложил девушке пройти к кассе. Но та уже разумно ретировалась в глубину среднего прохода и категорически не собиралась пересекать поле не совсем состоявшейся брани. Никто не покушался ни на одно пустое место перед кассами.
Я вынужденно положил покупки перед кассиршей, протянул ей купюру, и она высыпала мелочь сдачи мимо моей ладони.
– Сегодня не мой день, – сказал я ей.
– И не мой, – ответила она.
Мы обречённо улыбнулись друг другу, и я побрёл к выходу.
ПЕРЕГРЕТЫЕ
Орать – фишка любого южного города. Солнечные лучи перегревают жителей, поднимая давление внутри них до такой степени, что когда они открывают рот, эмоции рвутся на волю с иерихонским накалом. Пустить пару десятков таких горожан одновременно обсуждать семейные новости, гуляя вокруг любой цитадели, и самые прочные крепостные стены рухнут без всякой помощи библейских труб. В первый же день.
При этом как-то раз в автобусе некий упитанный расист начал очень громко возмущаться не потому, что мне слишком громко помогали определить нужную остановку, а потому, что мне помогали определить нужную остановку слишком громко по-русски.
Что характерно, национальность и место появления на свет жителя южного города значения не имеют. На русском или арабском орут так же самозабвенно, как и на иврите. Но вот чего не понимаю, так это почему на меня оглядывается половина пассажиров, когда я разговариваю в автобусе?
Ещё одно многочисленное, перегретое и орущее израильское братство – коты. Мне объяснили, что отношение к ним, как к армии: плохо кормишь свою, будешь хорошо кормить чужую. К еврейскому государству эта сентенция не относится. Если, не дай Б-г, израильская армия даст слабину, кормить чужую будет некому. Мусульманские ультраортодоксы спят и видят, как бы позаботиться об этом. Ну, а если бы в Израиле плохо кормили армию своих котов, то, как мне объяснили, израильтянам пришлось бы кормить собой армии крыс и змей.
БЕЗ ЯЗЫКА
Я всегда был очень плохо обучаем языкам, которые не слышал в детстве. К 70-ти годам эта способность обнищала до полного ноля. Поэтому слишком часто я задаю в Израиле вопрос: “вы говорите по-русски?”. Ответом может быть презрительное молчание, может быть короткое “иврит”, а один раз я получил чисто русский ответ рафинированного еврейского патриота на чистейшем русском языке: “я по-русски не разговариваю!” Это, как на вопрос “ты спишь?” получить громкий и чёткий ответ: “да, сплю!”. Или на: “Иванко, ты мэнэ кохаешь?”, получить: “а шо я зараз роблю, дура?” Другой раз я разговорился с импозантным двухметроворостым муж-и-чином, преподавателем иешивы, признавшемся мне в конце замечательной беседы, что он никогда не отвечает, если к нему обращаются на русском, и не понимает, по какому недосмотру ответил мне. Ну, располагаю я людей к “потрындеть за жизнь”!
О ЛЮБВИ.
ответной (к литературе) и безответной (к учреждениям страны)
Как вы, дорогие читатели, заметили, я люблю писать. С правильным ударением! То, что с неправильным, я тоже делаю, но не по любви, а исключительно по необходимости. Люблю и читать. Можно сказать: люблю литературу. После приезда в Израиль она ответила мне некоторой взаимностью. Я почитал свои опусы молодой красивой женщине в министерстве абсорбции, и она предложила представить их (мои опусы) пред ясны очи членов некоей комиссии по искусству. После их решения я вижу эту женщину непревзойдённейшей красавицей, а Комиссию могу писать только с заглавной буквы и называть её исключительно Высочайшей и Справедливейшей. Дело в том, что Комиссия не только присудила моим опусам высокий балл. Она присовокупила к нему премию в 2 с небольшим тыс. шекелей. А дальше… Начался Израиль с его сложенными горсткой вверх пальчиками: савланут, лят-лят, бэзгирут, что значит терпение, тихонько-тихонько и осторожно. Единство противоположностей: это так не сочетается с мистером Кольтом!
Так вот, послали мои произведения, да продлят Высшие Силы годы непревзойдённейшей красоты той, которая сумела нужным образом оформить на иврите сопровождение моим опусам, в июне м-це, когда я ещё жил у своего благословенно терпеливого друга в Петах Тикве. А в съёмную квартиру в благословенной Хайфе я перебрался 1-го июля. До конца года меня тупо не могли найти, а все мои попытки что-нибудь узнать терялись в ивритоязычном пространстве министерств и ведомств. Когда же я дозванивался к русскоязычному ответчику, оказывалось, что он работает в некоей фирме-прокладке, и его задача – прокукарекать мои вопросы в какие-то министерские уши, а наступит ли утро в виде ответа мне – уже не его забота. На фига тратить лишние деньги на содержание руководства, бухгалтерии, отдела снабжения и прочих совершенно необходимых отделов фирмы-прокладки, её аудит, командировочные расходы, проведение в ней мероприятий по оптимизации работы и т. д. и т. д. – сие мне неведомо. Столкновение с бурным морем чиновничьей фантазии доказало мне его высокую эффективность в единственном плане: утопить любого, в него попадающего.
Так вот, добралось до меня радостное известие за неделю до Н. Года, вернее до того, что басурмане, не ведающие Торы, считают Н. Годом. Правда, у ведающих Тору начало бюджетного года совпадает с басурманским. Поэтому принесшая мне благую весть красавица (почему-то уверен, что красавица!), да продлят Высшие Силы годы её непревзойдённейшей красоты, сказала, чтобы я поторопился получить свои деньги, пока они есть. Добавила, что сегодня, дело было в среду, она уже уходит.
В четверг, до начала работы, я радостно толпился у входа в министерство. С началом работы радость моя поубавилась. Я не смог увериться в непревзойдённейшей красоте моей благовестительницы. Её не было на работе, и никто не знал, почему, и не знал, когда она будет. Но у меня был номер телефона ещё одной красавицы, имевшей отношение к этому делу! Я набрал этот номер и… оказалось, что её нет на работе, и никто не знает, почему и когда она будет. Начальник первой отсутствующей красавицы очень обрадовался, узнав, что я не записан на приём. И отправил записываться. В пятницу в благословенном Израиле госучреждения не работают, в Субботу – тем более, поэтому записали меня на воскресенье.
В воскресенье, как вы понимаете, я радостно толпился (до начала работы) у входа в министерство. С началом работы радость моя, как вы понимаете, поубавилась. Оказалось, что я не записан! Да продлят Высшие Силы годы силы того русскоязычного паренька, который записывал меня в четверг. Он таки сумел переломить шквал неудач в бурном министерском тихом омуте, и меня вне очереди приняли. Но переломить общий шквал моих неудач в бурном чиновничьем море он не смог. Да, деньги мне положены, но деньги… уже кончились.
Прошло больше полугода с того радостного момента, когда я узнал, что стал счастливым обладателем сказочного состояния, но деньги так ещё и не начались.
Да, и ещё целых 3 тыс. шекелей я могу потратить на нечто необходимое для моей писанины, простите, для моего высокого писательского творчества: комп, ноут, планшет или принтер. Правда, эти 3 тыс. я сперва должен потратить, послать именной чек, а потом… Как вы понимаете, покупать комп, ноут, планшет или принтер я не тороплюсь.
И ЕЩЁ О БЕЗОТВЕТНОЙ ЛЮБВИ
Вы же помните, что благословенный Израиль – страна праздников, правил, прямых, как моя улица Барзилай, но хоть с одной закорлюкой и мажоров с приставкой форс-. В каждом городе кроме благословенной Субботы и предблагословенной пятницы госучреждения не работают во второй половине, где вторника, где четверга, где… Моё почтовое отделение работает три раза в неделю утром и два раза – вечером. У других отделений – другая периодичность. Это очень логично: они же – другие! У банка – свои “разы” и своя периодичность, у поликлиник, министерств и ведомств – свои. Всё это, разумеется, делается во благо: дабы не теряли благословенные жители память и сообразительность, а заодно молодой задор и спортивную злость.
Но как в детском саду есть группы “хорошие дети”, “плохие дети”, “очень плохие дети” и есть группа “Вовочка”, так для меня есть самый страшный зверь: Хашмаль. Так в благословенном Израиле называется электрокомпания. Хашмалит она меня вот уже год. Сразу после переезда в благословенную Хайфу я, понимая бесплодность попыток спорить с ивритоговорящими и ивритомыслящими чиновниками, заключил с Хашмалем договор. Теперь они, с моего позволения, сами, как я наивно надеялся, будут снимать с меня деньги. Два раза съездил в компанию, два раза – в банк, 4 раза отпросился с работы (Хашмаль хашмалит посетителей только по утрам, на “свежую” голову) и решил: сами ошибутся, сами и наказывать себя будут. Щщщщас! Прошло полгода и до меня таки дошло не первое “последнее страшное предупреждение”: не оплатишь наши услуги, отключим к чёртовой матери-темноте. В наше время – это же в полном смысле настоящий конец света! Мой благословенный брат из другого города (!) разобрался, что они (!) ошиблись и поставили не тот номер договора. И прислал мне бланк с нужным номером. Благодаря этому я лишь дважды отпросился с работы и получил клятвенные заверения Хашмаля, что теперь усё у по-о-о-олном у порядке, и они сами будут снимать с меня, не подумайте чего-нибудь плохого – деньги, и не возьмут ни штраф, ни пеню за просрочку. Ага! Через три месяца я получил очередное “последнее страшное предупреждение”: не оплатишь наши услуги, отключим к чёртовой матери-темноте. Я понял, что Высшие Силы и, может быть, даже их начальник не одобряют мои судороги, часто возникающие при тесном общении с электричеством, пошёл на почту и оплатил счёт, штраф и пеню. В благословенном Израиле подобные оплаты производят на почте.
Мой благословенный брат-из-другого-города выяснил, что у меня всё оплачено. И на этом фронте боевые действия отменены. Я, конечно, поверил. Но жду: савланут, лят-лят, бэзгирут, что значит терпение, тихонько-тихонько и осторожно…
ЧУДО
И вот, наконец, случилось чудо. Офтальмолог приняла меня и назначила процедуру, без которой, ну, никак нельзя было определиться с лечением. Записала на следующий приём через неделю, на 16-е число. На процедуру записывался я сам. Получилось на 15-е. Вот повезло! Прихожу 15-го и оказывается: я записан на 15-е, но… следующего месяца. Не знаю, на какие, более важные дела отвлёкся ангел-распорядитель от Высших Сил, и какое было у меня выражение на лице, но… красавица за стойкой начала очень долго говорить, перезванивать и опять говорить что-то очень горячо и ивритоязычно. Потом дала номерок и написала куда пройти. Написала цифрами, поэтому я понял, куда она меня послала. Пришёл и… мне провели процедуру! Внеплановую!!
Но… ангел, видимо, заметил свою промашку, и я стал дёргать зрачками так сильно, что процедуру не зачли, и её придётся повторять…
Мой и Бог всего израильского народа не мог допустить, чтобы состоялось столь вопиющее отклонение от правил!
ЕЩЁ НЕМНОГО О МЕДИЦИНЕ
Израильская медицина достигла таких высот, что мелкие проблемы с этих высот ей просто незаметны. И неинтересны. Если кто-то при смерти, не дай, конечно, Б-г лично вам такого щщщастя, его не пустят на тот свет, во всяком случае, сделают всё и очень быстро, изо всех сил постаравшись отсрочить переход в мир иной этого кого-то. Но если у вас болит палец, или чешется ухо, не рассчитывайте на быструю помощь. Специалист принимает только по записи, а запись на следующие 2, или на 3 месяца – это уже как вам повезёт – уже состоялась. И не для вас. Но если кто-то откажется, вам перезвонят… Почему-то никто не отказывается. Нет, можно, конечно, получить направление от своего семейного доктора, но к нему тоже надо записаться, а это тоже не сразу. Один раз я попробовал и через три дня получил срочное направление, но когда пришёл к специалисту, тот сказал, что семейный доктор что-то не то написала… Только четвёртый спец, на поиски которого я потратил 4 дня, согласился, осмотрел и, к моему щщщастю, успокоил меня. Да пусть же Высшие Силы продлят годы его сумасшедшего, непреходящего, безоблачного здоровья!
Я забыл. Это со мной случается. В тот раз я забыл в сумасшествии спешки сборов сунуть лекарства в багаж. Их, конечно, могли не пропустить через таможню, но я не оставил шанса стражам границ это сделать. Правда, они и не пытались: после прилёта и оформления бумаг мы получили багаж и нас куда-то повели. С ужасом ожидал проверку. Я помнил, что вёзу 3 кг любимой моим бесценным другом украинской черешни, готовясь выбросить её под грозным взглядом сурового дяди ли ещё более суровой тёти. Наконец решился спросить, когда же нас будут трясти? Ответ обескуражил:
– А мы уже прошли таможенную зону… Черешня в моём багаже тоже перестала трястись.
С глазами шутить нельзя, их надо лечить, а чтобы лечить, чаще всего нужны лекарства. Поэтому, исправляя мою забывчатость, через неделю после приезда в страну мои благословенные друзья записали меня на приём к врачу. Перед этим они записали меня в купат холим (больничную кассу) и… воистину благословенная страна! Визиты к любым офтальмологам на 3 месяца вперёд стоили мне 20 с чем-то шекелей.
Мои воистину благословенные друзья не дали мне самому искать место встречи, которое я не мог изменить, но мог перепутать, сорвали свою дочь, и мы втроём с женой моего друга на машине (!) отправились получать для меня рецепт, а может быть, и лечить мои глаза. Прождав часа полтора, мы с благоговением переступили порог кабинета. Мы знали, что врач о-о-очень хороший. Как врач. Вместо верительной грамоты, после поздоровавшись, я протянул свой картис, пластиковый прямоугольничек, удостоверяющий мои права в этом кабинете. Врач провёл картисом в положенном месте, задумался, провёл ещё раз, ещё раз задумался. Затем вернул картис мне и сообщил сопровождавшим меня лицам (я с ивритом и сейчас не дружу, а тогда – так тем более, вернее, менее), сообщил, что не может меня принять. Битых полчаса (бил нас о-о-очень хороший врач) мы предлагали ему мой теудат зеут (внутренний паспорт), объясняли, что у меня болит глаз, что я записан (у секретаря это имело подтверждение), напоминали о клятве, которой он клялся Гиппократу, но… о-о-очень хороший врач был о-о-очень неумолим. То, что эти дебаты продолжались втрое дольше несостоявшегося приёма, его совершенно не беспокоило. Обоснование неприёма меня повергло в шок:
Вы что, думаете, я не хочу получить деньги за приём и этого больного?
Тут же ему были предложены деньги, от которых он гордо отказался. Как и от меня.
Справедливо говорят: правда жизни и правда искусства – две совершенно разные правды. Оказывается, можно быть о-о-очень хорошим врачом и о-о-очень дерьмовым… хотел сказать – человеком, но нельзя так сильно оскорблять род людской. Как это существо назвать, придумайте сами.
Через пару дней я попал к другому, как для меня, так куда лучшему врачу. Этот врач ужаснулся состоянию моего глаза и отправил в больницу с напутствием: если глазное давление не упадёт после срочных процедур, госпитализировать! К моему счастью, давление таки упало куда над-а.
А вообще, врачи, как и дороги, мне попадались двух видов: хорошие и очень хорошие. Исключений было два, и они, конечно, были даны мне для подтверждения правила.
ОБЕЩАННАЯ ТЕМА
о людях в военной форме
Не думаю, что есть ещё одна страна на планете Земля, где вся (!) молодёжь радостно стремится не косить от, а служить в. Армии. Каждый еврей на генном уровне знает: сейчас, как и раньше, в мире немеряно нелюдей: жлобов и завистников, которые не будут ждать пришлых нацистов, а (как это было в Польше, Прибалтике и, вроде бы, где-то ещё в 1939 году), до их прихода самостоятельно и радостно расстреляют своих соседей-евреев. Был бы повод! И это не говоря о дьявольском отродье мусульманских фундаменталистов.
Совковое представление: «как надену портупею, так тупею, и тупею» абсолютно а-б-с-о-л-ю-т-н-о неприемлемо по отношению к армии государства еврейского.
Мог бы очень долго говорить на эту тему, но лучше перескажу эпизод, свидетелем которого была моя сестра. Она, поверьте, заслуживает доверия, а этот эпизод, поверьте, заслуживает вашего внимания и многое объясняет без лишних «словесов».
В городской автобус входит ярко-рыжий молодой солдат с автоматом, видит сидящих офицеров, майора и полковника, делает что-то очень неловкое, и… все патроны из отстёгнутого магазина разбегаются по полу. На лицо солдата опускается сгущённый цвет его шевелюры, а оба офицера и ещё одна дама преклонных лет опускаются на колени и начинают сосредоточенно собирать упущенное солдатское имущество. Солдат в ступоре, не знает, как себя вести, и один из стоящих на коленях офицеров рыком приводит его в чувство:
– Наполняй магазин и считай!
Одного патрона недостаёт. Три активиста продолжают сосредоточенный поиск. Первой отмечается старушка. Безо всякого грома и молний отряд помощников занимает свои места, лицо солдата возвращается к естественному цвету, автобус продолжает искать выбоины на дороге.
УДИВЛЕНИЯ
с улыбкой
Нахожу на блошином рынке удлинитель. Длинный, метров десять. Старый… нет, ещё старее! У продавца нет возможности проверить. Иду на другой конец рынка, там я уже покупал эл/товары с проверкой.
– Ты чо? Машет руками русскоязычный продавец с электричеством. – Мне же магазин спалят!
– Да они далеко, не узнают.
Опять категорическое нет и мельница руками.
– А если я дам 5 шекелей?
– Нет, нет и нет. Низззя!
Смотрю на его прилавок. Шикарные рабочие рукавицы! Спрашиваю цену.
– Пять шекелей. Задумывается. – Если купишь, проверим твой удлинитель.
Соглашаюсь. Удлинитель работает, уррря!
Отдаю пять шеек., забираю рукавицы и… мы оба ужжжасно довольны. Я – аж два раза.
УДИВЛЕНИЯ
со сравнениями
После Украины поразило: в Израиле меня почти не пытаются обвесить даже на базаре, не продают поддельные лекарства и не обманывали при съёме квартиры.
Некоторые продавцы, конечно, хитрят, но как-то по-детски. Несколько лоточков с фруктами. Из одного торчит табличка с цифрой «2». Взвешивает. Килограмм. Говорит: – Шалош (я уже понимаю: «три»). Поднимаю табличку. Он машет руками:
– Это – те, что слева. А справа – шалош.
А ещё любят написать крупно цену, скажем, 10, а меленько в уголке поставить:1/2. И брать по 20 за кг.
Аналогично – в супере. Распродажа. Толстостенные сковородки с тефлоновым покрытием. Чуть большие и чуть меньшие. Гора. Со всех сторон безумно низкая цена: 20 шекелей. Беру две – побольше и поменьше. На кассе считают: 50. Объясняют: – Те, что побольше – 30. Я бы взял и за 30! Но… они этого не знают!
Мобильный оператор «Хот мобайл» вручил мне ровно год и 14 дней назад в аэропорту бесплатную карточку, наполненную некоей суммой. Через 3 месяца ко мне в гости приехал сын с семьёй. Я взял для них в проверенной благородной (!) компании ещё три карточки на 10 дней. Не забыл спросить: – Сколько они стоят? Мне (по-русски, т. е. я ничего не перепутал) сказали: – Сами карточки – бесплатно. Через 10 дней проверил, что их действие приостановлено, и ничего за них с меня не будут брать. Ага! Щщщас! Брали ещё два месяца, а потом сняли 120 шекелей за сами «бесплатные» карточки.
Но вот что воистину было мерзко. Я решил изменить никаёну. В 6 утра меня посадили в машину и повезли за город работать на стройке. Как объяснили, нужны небольшие доделки после строителей. Получив задание, я (в свои преклонные годы!) выбил отбойным молотком пол куба крепчайшего бетона у входных ступеней в дом, очень этим возгордился, сложил выбитое в трёхведёрные ёмкости, погрузил в тачку, вывез в контейнер за сто метров, умудрившись удержать тачку – дорога шла круто под гору. Там же, рядом с контейнером, выискал выброшенную тротуарную плитку, так же тяжко, как и мусором, нагрузил тачку и умудрился затащить её на гору. Тачка выдержала! Потом разобрал метров 7 плитки рядом с ямой от выбитого бетона, натаскал тяжеленный мокрый песок (вёдер 20) и сделал подушку. Аккуратно переложил, добавив привезенную, плитку, плавно подняв уровень к ступеням сантиметров на 15. Потом убрал мусор, подмёл и полюбовался выполненной работой. Как-то незаметно стало прохладнее, тени удлинились. Меня посадили в машину и отвезли в город. Высаживая, объяснили, что я не подошёл, и за «пробный» день мне не положено никакой оплаты.
Я узнал: есть понятие «пробный день», и меня могли не принять, но за выполненный объём работ подонки обязаны были заплатить.
В Израиле работающий чел отчисляет часть средств в страховые фонды. На его имя в эти же фонды обязан отчислять и работодатель. По прошествии 6-ти лет из одного из них челу обязаны выплатить накопившуюся сумму. Из другого выплачивают пенсию. До неё доживают практически все. Но, увы, не все получают. Встречал израильтян, оставшихся без пенсии по вине скотов-кабланов***, только на бумаге перечисляющих деньги в фонды. И страховые – не идеал: некоторые израильтяне годами не могут получить накопленные средства. А потом мошенники банкротят свои фирмы и… открывают новые.
ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ
уникальное, романтичное, верившее не только в Г-да Б-га, но и в коммунизм, благородное до безрассудства, рождённое героическим народом в кровавых боях, стало жертвой глобализации. И тут я повторю ещё одного гения: господи, избавь меня от друзей, с врагами я сам справлюсь.
Друзья-арабы, граждане Израиля, не только интифадят. 20% этих «друзей» потребляют 60% всей социальной помощи. Благородное до безрассудства государство.
Не буду говорить о друзьях-ортодоксах, открыто не признающих иврит и Израиль. Остальным напомню небольшую историю.
Очень набожный еврей спасается от наводнения на крыше ветхого домика. Люди на плоту зовут его.
– Нет, отвечает тот, я был так верен Г-ду! Он меня спасёт.
В лодку, проплывающую мимо, адепт тоже не садится. Отгоняет и вертолёт, готовый его забрать.
Наконец, домик рушится, и наш герой удостаивается чести предстать пред самим Г-дом.
– Я был так верен тебе, я исполнял все заповеди и предписания, почему ты не спас меня?
– Я, – отвечает Б-г, – Посылал тебе плот, лодку и даже вертолёт. Что ещё я мог для тебя сделать?
В материальном мире воля Г-да реализуется материально. Б-г в 20-м веке опять дал нам, евреям, государство. Дал возможность защитить его. Так давайте любить это государство, поддерживая его и молитвой, и материально! А не только пить из него кровь, разрушая экономически.
А чего стоят американские евреи, поборовшие Трампа, рушащие США! Кошмар… Уверен, большинство из них – друзья Израиля.
В самом Израиле евреи – народ, очень дружественный Израилю – не может найти общий язык, раз за разом не выбирая себе правительство. Это напоминает мне историю строительства одной башни.
Мои замечательные, действительно замечательные, любимые мои харьковские друзья накричали и натопали на меня ногами, когда я рассказал им о Викторе, о том, что все войны и, как частный случай, войну арабских экстремистов против Израиля, можно и нужно прекратить. Я не пережил обстрелы и не имею права рассуждать и любить Израиль!
Другие мои замечательные друзья объяснили, что встречу с компетентными специалистами устроить можно, но они не станут слушать Виктора, т. к. он не сможет изложить свои идеи на иврите…
А с врагами Израиль, безусловно, справится!
Это, конечно, далеко не все мои впечатления о благословенной (и это без всякой иронии) стране, но я понимаю, что перегрузил вас, дорогие читатели, а привести это может к непредсказуемым последствиям.
______________________________________________________________________________________________
* закорлюка – моё изобретение, почти то же, что и закорюка, но не столь крючкообразное.
** никаён – процесс доведения помещений до состояния блеска предметов гордости и особой заботы каждого кота.
*** каблан – работодатель; большинство кабланов, уверен, порядочные люди. Но в семье не без уродов: есть и мерзавцы, (кроме вышеописанных) нанимающие на работу туристов и не оплачивающие их продолжительную работу.
Игорь Шнеркович
Внимание! Вся полезная информация о ситуации в Хайфе и важные новости, анонсы мероприятий и экскурсий на ваш телефон через сеть Вотсап ЗДЕСЬ или на нашем Телеграм-канале ЗДЕСЬ
